Игра в классику

Вы приехали на съемку самая первая. Хотя бы иногда опаздываете?
Очень редко. Если это случается, то жутко переживаю, извиняюсь несколько раз. Ценю свое время и время других людей. Актеры вообще пунктуальный народ и редко опаздывают. В театре это недопустимо.

Бывает ли такое, что вы воспринимаете что-то через призму профессии, включаете актрису?..
Я и так много играю, в жизни хочется отдыхать от этого, быть собой. Муж — режиссер и, конечно, мы обсуждаем рабочие вопросы и дома. Это неизбежно. Но на площадке мы совершенно другие и ведем себя по-другому.

Что вы делаете, чтобы «дать» эмоцию?
Закрепляю внутри чувства, которые испытываю в разных ситуациях. Стараюсь запомнить эмоции. И воспроизвожу их в процессе игры. Но иногда получается сыграть что-то чисто технически, не подключая душу.

Если бы пришлось выбрать из всех сыгранных спектаклей, какие самые близкие по духу?
«Воскресение» Толстого и, конечно, мюзикл «Анна Каренина» в Театре оперетты. В него я вложила много душевных сил. Это знаковая роль, на всю жизнь. Я растворяюсь в ней! Такой шанс сыграть воплощение самой любви!

Если забыть, что Анна ваша героиня, что бы вы о ней сказали?
Анна любит всем своим существом. Она — оголенный нерв. И справиться с такой безумной страстью и любовью не смог ни один из мужчин. И она сама не смогла. Любовный треугольник актуален во все времена. Сказать, кто из трех героев любит по-настоящему, невозможно. Все любят так, как они умеют. Кому-то дано больше этого чувства, кому-то меньше. Кто-то умеет жертвовать своими интересами ради другого, кто-то нет. Но это не значит, что он не любит.

Очень красиво о разной любви. А как любите вы?
Для меня это настолько глубокое чувство, что очень не хочется его расплескивать. Это личное. Есть люди, которые в том же инстаграме выкладывают фотографии с любимыми, детьми, делятся своими чувствами. Их переполняет настолько, что хочется об этом кричать. А у меня все должно быть тихим и только моим. Я пришла к этому с опытом, потому что так много вокруг людей, которые вовсе не будут рады твоему счастью. Зачем давать лишнюю возможность обсуждать то, что тебе так дорого?

К критике и непрошеным советам — в самом начале карьеры у вас был такой период, когда вы поправились…
Да, в 15 лет. Думаю, это была гормональная перестройка. Я постоянно следила за тем, что ем. Жутко бесило, когда ты весь день в институте, приходишь домой в час ночи, а ужинать нельзя, потому что наутро будет плюс килограмм. Поступала я с монологом Наташи Ростовой и весила 49 килограммов. Потом съездила к папе в Америку на три месяца и вернулась уже в другом весе.

Руководитель был крайне удивлен. Он тогда называл меня исключительно «Ниф-Ниф», «Наф-Наф» и «Нуф-Нуф», для подростковой души это было очень болезненно. Слезы были ежедневные. Думала, как же так, что же делать, я ведь хотела играть Ассоль… Но Юрий Вениаминович все равно давал мне характерные роли. Я ему за это очень благодарна. Он меня научил не думать о своей внешности во время работы. Когда ты на сцене, не важно, есть ли у тебя второй подбородок или нет, поворачиваться этим боком или другим. Надо думать о сути — о том, что ты хочешь сказать. Главное — показать характер.