Венесская опера

Вечер вторника, где-то в июле. Москва еще в футбольном настроении. По улицам бродят последние болельщики, не желающие пока превращать эмоции в воспоминания. Футбол — это про Аристарха Венеса. Мячик он начал пинать еще маленьким, а когда подрос, занялся этим видом спорта профессионально. И сейчас он вытягивает из омута памяти воспоминания, связанные с детством. «Я помню, как из-за школы приходилось пропускать матчи Лиги чемпионов на канале НТВ. И папа тогда записывал их на видеокассеты, чтобы я смог поболеть после уроков», — рассказывает Аристарх.

Футбол для него не просто страсть — скорее религия. Он пробовал себя во многом — занимался плаванием, карате, танцами, но в футбол играл на хорошем уровне и признает, что, если бы не попал случайно на съемочную площадку, скорее всего, пошел бы по пути профессионального футбола. Семья Венеса жила на востоке Москвы. Девяностые годы, подросток, не самый благополучный район — все слагаемые криминального успеха. Многие его тогдашние друзья попали в тюрьмы, подсели на иглу. Венеса спас в том числе футбол — образно говоря, тот свой матч он выиграл. Девяностые вообще оставили заметный след в жизни Аристарха. Одна пара трещавших по швам кроссовок на всю зиму, безразмерная куртка, из-за которой в школе его прозвали бомжем. Ситуация осложнялась тем, что он учился в «мажорном» заведении, английской спецшколе, где деньги играли особую роль. «Мой папа актер. И я с ним и с мамой объездил полмира. Мы были на многих театральных и кинотусовках. Я носил модную одежду. А потом наступил 1998 год, и хлопнул кризис. Мы часто сидели вообще без копейки. И те ребята, которых я считал друзьями, отвернулись от меня практически сразу. Подростки вообще жестокие в своем цинизме. Когда ездили на экскурсии, одноклассники отказывались садиться рядом со мной, мол, мы с этим бомжем не поедем. Били семеро одного — тоже было. Но это закалило. Я никогда не общался только с теми людьми, у которых есть деньги или статус. И не делаю этого до сих пор. Мне это вообще как-то не важно. И самое главное, что на отношениях с родителями та ситуация, к счастью, не отразилась — я никогда не обвинял их в том, что мне нечего носить или мы живем как-то не так. В конце концов, не важно, как выглядела та куртка, — главное, что в ней было тепло», — рассуждает он.

За Венесом интересно наблюдать. Осенью ему стукнет 29. Но выглядит он существенно моложе, оттого и некоторые его признания личного свойства немного шокируют, поскольку никак не вяжутся с картинкой. Это наша вторая встреча, первая была года полтора назад. Тогда он рассказывал о всепоглощающем одиночестве, в котором предпочитал пребывать. Интересуюсь, стало ли этого одиночества больше. «Хороший вопрос», — задумывается он ненадолго и отвечает в итоге утвердительно. «Я стал более одиноким. Иногда из-за этого сильно накрывает. Но, наверное, таков мой путь. Одиночество помогает мне развиваться в профессии и в музыке». Я уточняю, как он выглядит в состоянии, когда его «накрывает». Аристарх пожимает плечами: «Бывают эмоции совершенно разного диапазона. Может быть как апатия, так и агрессия. Иногда просто громко кричу в пространство».

Как-то незаметно мы переходим к разговору о личных качествах, и вдруг он признается в том, что редко кому под силу: «Я не очень хороший парень, знаю все свои недостатки. В этом смысле я очень внимательный к себе. А еще я всегда понимаю, что упустил, и из-за этого начинаю грустить. В такие моменты поддерживаю себя мыслью, что, значит, так и должно было быть».

Едва ли не на первом месте в его списке упущенных возможностей значится личная жизнь. Он по-прежнему один, как и полтора года назад. И чем дольше находится в таком состоянии, тем сильнее к нему привыкает. «Из-за этого в нашей семье вспыхивают иногда скандалы. Не могу больше слышать, что мне 29 и уже пора остепениться. Остро на это реагирую. Если еще полгода назад родители звонили с этими разговорами раз-два в месяц, то сейчас два-три раза на неделе. «Привет, сын, как дела? — Все нормально! — Слушай, мы подумали, может быть, тебе уже пора…» Сразу сбрасываю звонок. Не готов я пока к семейной жизни — я для нее слишком ядовитый, колючий и тяжелый. Не могу себе позволить, чтобы какой-нибудь нежный цветок, который папа с мамой с любовью растили и воспитывали, попал в руки человеку, помешанному на работе», — объясняет он.   

Аристарх Венес признается, что у него, в принципе, было не так уж и много серьезных отношений, так что своего «музея восковых фигур» у него нет. С бывшими отношений никогда не поддерживает, расстается по принципу «уходя — уходи». Но и зла ни на кого не держит, даже если в тех отношениях бушевали мексиканские страсти, — вспоминает о них, разве что когда нужно вытащить на свет какую-нибудь эмоцию для очередной роли. Очень полезные воспоминания оказываются. 

 

Летом много и бурно говорили о его романе с актрисой Эвелиной Блёданс, обсуждали, скандалили. Дошло до того, что однажды продавщица мороженого в парке «Музеон», вскинув на актера глаза, неожиданно выпалила: «Ой, а я вас знаю, вы новый любовник Блёданс». У этого романа наверняка могло быть очень шекспировское и буржуазное название «Эвелина и Аристарх», но у самого Венеса он ничего, кроме смеха и легкого недоумения, не вызывает. «Понятия не имею, откуда появились эти слухи. У нас с Эвелиной хорошие дружеские отношения — мы можем поговорить, посмеяться. Но какая любовь? Не очень понял, почему, когда к ней обратились за комментариями, она ответила так расплывчато и дву­смысленно. Я бы высказался по поводу этих сплетен более категорично».

На всякий случай уточняю, важна ли ему в принципе разница в возрасте. Он машет головой: «В юности я такое исполнял — мне было 16, а моей девушке — 25. Но сейчас смотрю на девочек младше себя, пусть и ненамного, — и понимаю: все-таки мне важно, чтобы у нее был мозг, это меня заводит. С возрастом это не связано, но…»

К концу нашего общения мы успеваем обсудить еще несколько важных моментов. Например, говорим о том, что он практически ежедневно жалеет о своих словах и поступках — истязает себя самокопанием. Может, потому и выглядит слегка измученным. Неудивительно, что в его Instagram можно встретить комментарии вроде «У тебя взгляд болезненный», которые дополняются советами поберечь себя.

Еще он говорит о том, что в любой ситуации важно вовремя попросить прощения — это качество он достаточно долго взращивал в себе. И, конечно, много рассуждает о работе. С карьерой ему везет. Да, у него пока нет роли, которая бы впечатала его в киноисторию, например, как Безрукого с его Сашей Белым, или Козловского с Валерием Харламовым. Зато в его копилке телехиты «Кадетство», «Одноклассники», «Спящие» и «Закон каменных джунглей». Хоть и не самые кассовые, но не оставшиеся незамеченными критиками и не проклятые зрителями фильмы «Пятница» и «За гранью реальности». Сегодня он в Кургане, завтра срывается в Крым, на детский кинофестиваль в «Артеке», а свободное время посвящает игре на гитаре. Торопится успеть как можно больше, ведь не знает, «когда свет может погаснуть». В общем, живет в свое удовольствие и даже не скрывает этого. «Пусть я не успел сделать что-то из того, что планировал, но и хорошего в моей жизни случилось предостаточно. Я рад всему тому, что происходит со мной сейчас».