Не могу сказать, что победа в Каннах пока что-то изменила в моей жизни. Проекты, в которых я сейчас снимаюсь, были запланированы раньше.
Картина мне очень понравилась. Приятно, что она победила, особенно сейчас. Там потрясающий актерский состав. Юра Борисов, Марк Эдельштейн, Леша Серебряков, Карен Карагулян и, конечно же, главная героиня Майки Мэдисон. Режиссер Шон Бейкер — большой художник. Он тонко чувствует людей и умеет виртуозно переплести их судьбы, разные менталитеты, цели. И абсолютно неважно, на каком языке говорят герои, — все понятно и без слов. Поэтому фильм и вызывает столько эмоций. Фильм остается внутри тебя после просмотра, ты задаешь себе вопросы: а как я живу, кто я, по какому пути иду?
Не пойдешь и не сделаешь ничего плохого после этого фильма.
КОГДА ВЫ ДЕЛАЕТЕСЬ СОАВТОРАМИ
Я люблю авторские фильмы.
В начале 2000-х, когда я попала в кино, меня сразу занесло в отличную компанию. Андрей Прошкин, Хлебников, Федорченко, Сандрик Родионов, Саша Яценко… Это была безграничная свобода творчества. Тогда это называлось артхаусом. Для меня это стало фундаментом будущего выбора, они влюбили меня в эту профессию и не дали мне выбора — оставить музыку, которой я занималась на тот момент уже 16 лет, и поступить в театральный.
Сейчас я пишу истории. Наверное, в будущем я бы хотела и сама попробовать создать фильм, но очень строго к себе отношусь — высокая внутренняя планка, не позволяющая мне делать это быстро и некомпетентно. Я даже в какой-то момент пошла учиться на сценариста к Александру Митте, он с Тарковским был на одном курсе. Я думала, что познаю эту профессию и мне будет проще реализоваться. Но поняла, что нет. Просто прочитать книги и изучить правила недостаточно. Недавно я сыграла в фильме “Timelessness” у выпускницы UCLA замечательной Саши Тиман. Это история пианистки, которая по воле чужих людей и стечению жизненных обстоятельств попадает в тюрьму и у нее рушится мир. Я помогала в работе над сценарием и очень приятно, что мои предложения были бережно приняты. Впервые в титрах я буду не только как актриса, но и как сценарист. Работа с Сашей была очень увлекательной, она чуткий и талантливый режиссер. Мне было интересно работать с ней.
Набор Green Caviar, L.RAPHAEL
На Каннском кинофестивале Дарью традиционно готовил к выходам швейцарский косметический бренд L.Raphael. В этом году - на яхте в открытом море она среди первых попробовала его новую линию ухода Green Caviar на основе комплекса водорослей Зеленая Икра с прибережья Окинавы.
Мне нравится процесс подготовки к роли. Нравится придумывать своих героев, всегда что-то дополняешь, предлагаешь, оживляешь.
Во время съемки всегда включается внутреннее чутье, и чем лучше проработана роль до начала съемочного периода, тем больше вероятность, что в момент воплощения провалишься на более глубокий уровень. Это всегда видно на экране, когда персонаж, которого создает актер, вдруг начинает жить. И в этот момент пропадает ощущение «игры», появляется легкость, объединение. Мне важно обоюдное доверие с режиссером, когда тебе не надо бегать к плейбэку и что-то проверять. Когда вы делаетесь соавторами.
КОГДА ТЫ ИСКРЕННЕ ЧЕГО-ТО ХОЧЕШЬ
Решение, участвовать или нет в проекте, принимаю очень быстро. Например, уже по первой строчке сценария фильма Алисы Ерохиной «Накануне» поняла, что буду в нем сниматься.
Но, конечно, имя режиссера для меня тоже важно. И партнеры, и условия на площадке. Например, сейчас я снимаюсь в фильме «Космос засыпает» за полярным кругом, на маленьком островке из песка, где нет ни дорог, ни растительности — ничего. Чтобы туда добраться, нужно от Нарьян-Мара еще четыре часа на вертолете лететь. Это северная пустыня на берегу Баренцева моря, невероятной красоты. Жили там десять дней. И наши продюсеры постарались создать условия, чтобы мы могли нормально работать, чтобы ничто не отвлекало, хотя это было практически невозможно. А иногда ведь приходится сниматься в плюс 40 или минус 20, и тогда ты вспоминаешь, что то, что ты делаешь, называется «игра».
В тебе будто просыпается любопытный ребенок, и ты начинаешь концентрироваться на других вещах и отвлекаешься от жутких погодных условий. Начинаешь играть и получать удовольствие.
Я играю в кино. Странно, не правда ли? Говорят, что ты хороший актер, пока в тебе жив твой внутренний ребенок.
Часто задают вопрос про роль мечты. На него нет однозначного ответа. Все зависит от настроения и периода жизни, в котором ты сейчас находишься, и в какую сторону хочешь двигаться дальше. Мне всегда сложно выбирать, когда одновременно приходят несколько хороших предложений. С одной стороны, хочу, чтобы выбора было больше, а с другой стороны, это всегда стресс.
Я доверяю бытию, знаю, что мои роли никуда от меня не убегут и сами меня найдут.
Когда выбираешь, ты отталкиваешься от настроения, состояния, гормональных скачков, от событий в жизни, в мире — от того, о чем ты хочешь поговорить со зрителем, на что у тебя есть силы поговорить со зрителем.
Когда происходит соединение внутреннего и внешнего, случается роль, которая становится любимой. Думать: «Вот я хотела бы это сыграть» — такого нет. Хотя надо бы. Ведь когда появляется мысль, мысль становится идеей — потом бац! И это происходит.
Так в моей жизни появился Роман Михайлов, его еще называют русский Дэвид Линч. В сентябре прошлого года (2023) на фестивале в Выборге увидела его фильм «Отпуск в октябре» и очень захотела с ним работать! Мне оказался очень близок его киноязык, вся эта метафизика, философия, изучение сновидений. Прошло не так много времени, и на очередных съемках, в гостинице, я спустилась на завтрак и встретила Марка Эдельштейна. Говорю: «Марк, есть такой замечательный режиссер, очень хочу у него сниматься». Спустя восемь месяцев у меня грим-костюм в этой же гостинице, и мы с Марком уже снимаемся у Романа Михайлова. Я посадила их за тот же стол, за которым в сентябре мы сидели с Марком, и рассказала эту историю. Говорю: «Вы представляете, я тогда загадала, а сейчас у нас уже съемка». И я знаю, что так часто бывает в жизни, когда ты искренне чего-то хочешь.
ГДЕ-ТО ВЕДЬ ОНИ ОСТАЮТСЯ, ЭТИ ОБРАЗЫ
Бывает и такое. Лет десять назад, когда вышел фильм «Жила-была одна баба», американские театральные продюсеры искали российскую актрису. Они планировали выпустить спектакль в Нью-Йорке, а потом поехать с этим спектаклем на гастроли в Москву. Продюсер Анна Зицер посмотрела «Бабу» и решила меня пригласить. Так мне предложили сыграть Хармса в Нью-Йорке. Как только услышала это сочетание «Нью-Йорк — Хармс», сразу поняла, что согласна. Потом, конечно, спросила: а кто режиссер? И режиссер оказался потрясающий. Но внутри себя решение было принято сразу. Играть нужно было на английском. Месяц ежедневных репетиций, потом месяц ежедневных спектаклей в Нью-Йорке. Очень правильный подход. А гастроли в России в результате не состоялись. Но это был невероятный и очень важный для меня опыт.
Я все свои роли люблю. В жизни и в ролях всегда стремлюсь к сложным сочетаниям, так интереснее путь поиска истины. Люблю копаться и искать объяснения.
Всегда свои фильмы смотрю и люблю своих героинь. Есть у меня такой ритуал:
в день окончания съемок, когда я снимаю свой игровой костюм, то я будто благодарю и прощаюсь со своим героем, твой персонаж как бы отделяется от тебя и начинает жить своей жизнь.
ПРО МЕНЯ, ПРО ДОЧЬ И ЕЩЕ РАЗ ПРО КИНО
Есть во мне финно-угорские корни. Когда «Одна баба» вышла, мне стали писать какие-то люди, историки, они изучали архивы, моих предков. Оказалось, что в роду у меня есть и мокши. Мордовские корни по дедушке. Разрез глаз — папин. Скулы — мамины.
В детстве, судя по рассказам, я была бунтаркой. Хорошо училась, поэтому мне многое сходило с рук. Я довольно рано появилась у родителей на свет, им было по 23 года. Папа был рокер, мама — первая красавица на районе. Большая любовь. Она из семьи рабочих, у него — физики и профессора МГУ. С детства, с первого класса, учились вместе и жили в одном дворе. Чувства возникли в старших классах. Спустя какое-то время поженились, и родилась я. Папа ездил на мотоцикле. Перед самым моим появлением на свет, когда у мамы уже воды отошли, папа посадил ее на мотоцикл и повез в роддом. То есть практически я на мотоцикле родилась. Родители всегда давали мне свободу во всем. А бабушки и дедушки со мной постоянно занимались, писали диктанты, математика, геометрия, физика.
По папиной линии все окончили музыкальную школу, по маминой — тоже. Но дальше музыкальной школы никто не пошел. А вот на мне решили оторваться и отдать меня в музыкальное училище по классу фортепиано! Актеров в моей семье не было никогда, и мне все прочили будущее пианистки. Интересно, что и дочку свою я уже отдала в музыкальную школу. Кто бы мог подумать?
Я всегда говорила: «Нет! Никогда мои дети не будут заниматься музыкой!» А сейчас делаю все, чтобы она научилась играть.
Но когда я пришла и сказала, что бросаю музыку и буду поступать в театральный, мне никто не сказал: «Ты что!» — хотя все были в шоке. Вся семья приняла мое решение, никто не спорил. Мне кажется, им было даже интересно, поступлю или нет. Жалею я сейчас, что бросила музыку? И да и нет. Я очень благодарна маме и бабушке, которые сделали все, чтобы я научилась хорошо играть. Мне это очень пригодилось в жизни.
Бабушка с дедушкой по папиной линии всегда были очень консервативные. А еще они очень умные: прабабушка возглавляла кафедру русского языка и литературы в МГУ, бабушка с дедушкой очень серьезные физики-оптики. И они всегда были за музыку: «Учиться-учиться-учиться! Станешь музыкантом!» И всегда: «Даша, сыграй что-нибудь гостям!» И Даша играла, читала стихи…
А вот
когда я окончила 9 классов и захотела поступать в Высшую школу милиции, чтобы стать детективом, — вот тогда был скандал! Такой скандал, что я даже из дома ушлa.
Никто меня в этом не поддержал. Меня заставили, можно сказать, силой поступить в музыкальное училище. Зато сейчас я сыграла в «Тайге» байкершу-криминалистку, гоняла на мотоцикле и расследовала убийства. Прикоснулась, попробовала. Думаю, что и детектива еще сыграю, мне бы хотелось. Обязательно это сделаю. Но слава Богу, что меня тогда отговорили.
Позже, по сути, я стала детективом всех своих ролей.
Уже на первом курсе, в 16 лет, я начала сниматься. В музучилище у меня был потрясающий педагог Дмитрий Иванович Плеханов, ученик великого Либермана. Он предлагал готовиться к консерватории. Я не знаю, у меня нет ответа, стала бы я поступать в консерваторию или нет.
Но я настолько заразилась кино, что начала поступать в театральный. Училась и параллельно поступала, параллельно поступала, параллельно поступала… Несколько лет поступала в театральный! Когда окончила музыкальное училище, у меня уже было несколько фильмов.
Многие спрашивают: вот ты пять лет поступала в театральный, это была твоя цель?
А реально у меня не было цели поступить в театральный институт. Я просто весной начинала ходить туда как зомби в хоррорах. Он идет-идет, а потом в стенку ударяется. Потом назад, и опять в стенку — бум! В стенку — бум!
Вот и я так же в театральный. Это было неосознанно, просто я почему-то так делала. Теперь, когда что-то происходит в жизни и я слышу: «Зачем ты это делаешь?» — всегда доверяю этому неосознанному чувству и отпускаю себя в своих желаниях и поступках. И не раз убеждалась, что если пытаешься что-то просчитать, выстроить стратегию, но ничего не складывается, то нужно просто отпустить. И путь идет как идет. И все выруливается в итоге так, как ты хотела. А если ты до последнего упираешься, это может привести к катастрофам.
Когда начала сниматься, я ничего не знала об актерском мастерстве. Думала, что каждый раз нужно превращаться в кого-то и что в этом самая главная цель профессии. Мне казалось, что неправильно играть в саму себя. В фильме «Спартак и Калашников» Андрея Прошкина — это тоже был его дебют — я помню, как продумывала свою роль девочки из детского дома. Как она будет ходить, как она будет говорить.
Потом была следующая роль, опять у Андрея Прошкина, — роль девочки из глубинки, алкоголички. Я тогда только отрастила волосы, а мне для роли надо было их выжечь. И еще меня попросили поправиться. Конечно, я этого не хотела. Но мне рассказали про оскаровский фильм «Часы», для которого Николь Кидман себя изуродовала, и я согласилась. Постепенно образовалась какая-то своя кухня подготовки к роли, в эту кухню, кажется, я до сих пор никого не впускаю. Я много учусь, люблю познавать новые актерские техники, методы, но все равно свой аппарат знаешь и чувствуешь только ты сама.
Можно придумать и отрепетировать до посинения своего персонажа, используя школу великих мастеров, но остаться в кадре со стеклянными глазами.
Думаю, это ошибка многих. Важно настроить именно свой механизм подготовки, основываясь на знаниях, но полагаясь только на свою внутреннюю чуйку. И мне кажется, важной задачей педагогов является обучение актера своей индивидуальной азбуке собственных чувств и владения ими.
А еще, мне бывает очень забавно и интересно ставить диагноз своим героям. Придумывать непредсказуемые повороты характера. Люблю осваивать новую психофизику. Вот, например, я сейчас снимаюсь параллельно в двух проектах. В одном я богатая успешная женщина, бизнесвумен, а во втором бездомная, которая давно потеряла связь с реальностью. Всегда оставляю какой-то маленький люфтик между собой и персонажем. Иначе можно было бы свихнуться.
Мне кажется, что в любой женщине много потаенных уголков. И сейчас нашла для себя новое развлечение.
В каждой роли прорабатываю какую-то свою внутреннюю историю, свое пространство, какие-то внутренние проблемы, блоки, отношения с кем-то или к чему-то, нахожу ответы на вопросы. Тоже в это играю. Нахожу в этом еще один повод для самовдохновения.
Но это очень сложно объяснить, вот так, в нескольких фразах. Это снова про личный метод.
Что еще мне дает силы? Сон и, насколько возможно, правильное питание. Очень важно, что ты ешь на площадке. От этого многое зависит. Иногда ты просто не можешь встать после кинокорма — тебе становится нехорошо. И поэтому я долго, лет десять, не ела на съемочной площадке. Брала с собой бананы, орешки. Иногда это был только кофе, постоянный кофе. На каждом проекте — кофе-кофе-кофе. Хорошо, что сейчас питание артиста на площадке обсуждается на уровне договора. Всегда можно попросить, чтобы тебе приготовили или заказали что-то определенное.
Ну и дух, конечно, главный поставщик силы. Но чтобы дух поддержать, надо спать. Я всегда стараюсь после съемочной площадки сходить в душ и сразу лечь спать. Не смотреть сообщения, не разговаривать по телефону, не заглядывать в интернет. А просто сразу же лечь спать: смены начинаются очень рано. Но бывает и так, что после смены еще и какая-нибудь репетиция в 11 часов вечера ставится. И к таким поворотам организм твой должен быть готов.
Несмотря на то что в договоре всегда обозначено ограничение по времени съемки, у меня самой нет кнопки «стоп». Пока не падаю, могу работать. Включается второе дыхание. Если ты больная приходишь на площадку — начинаешь чувствовать себя хорошо. Внутренне мобилизуешься. Не знаю, с чем это связано.
Как только слышишь «Камера! Мотор! Начали!» — даже зуб, который только что болел, болеть перестает.
Бывает, когда совсем устаю, начинаю подсасывать у батарейки от микрофона, который на мне висит, — такая коробочка с микрофоном. Звукорежиссер каждые полчаса меняет батарейки. Не понимает, почему они так быстро разряжаются. А я ими подпитываюсь.
Особенно увлекаюсь, если материал классный и мы с режиссером и партнерами поймали творческую волну и целиком вовлечены в процесс. Ты не можешь сказать: ребята, 12 часов прошло, у меня смена окончена, до свидания, снимайте дальше как хотите. Хотя я знаю актеров, которые так делают, и они совершенно неплохие люди и прекрасные артисты. Просто они берегут свой аппарат. Себя надо беречь. Это здоровое отношение к работе, когда ты не обесточиваешься, потому что на тебе ответственность.
Многие режиссеры советской школы даже не снимали вечером крупные планы. Они считали, что глаза и лицо становятся уставшими. Я абсолютно так не считаю, наоборот, к вечеру глаза блестят от усталости и азарта…
Замечательный актер Ральф Файнс однажды подсказал мне идеальную схему баланса работы и отдыха: ты уезжаешь куда-нибудь в горы — готовишься к роли, приезжаешь — играешь роль, потом берешь семью, уезжаешь куда-нибудь на море — отдыхаешь, ешь-спишь, потом уезжаешь куда-нибудь в горы — готовишься к роли…
И я уже много лет пытаюсь это наладить, но, увы, пока это неподвластно моим графикам.
Сама жизнь между съемками дает мне энергию. Если я не в Москве, а в экспедиции, иду в спа, на массаж — чтобы отвлечься и перезагрузиться.
После проекта редко получается куда-то уехать. Как только появляются свободные минуты, у меня есть моя главная роль — роль мамы. Я еду к дочери. Когда в Питере снимаюсь, беру ее с собой на съемки. Они с моей мамой гуляют по городу, а я работаю.
АРТ-ДИРЕКТОР: ЕЛЕНА ТАГИРОВА SUNINBUN.COM, @RADIOSUNINBUN
ФОТОГРАФЫ: КРИСТИНА ВИНОГРАДОВА @KRISTINUVAS
ОЛЬГА БРИЛЕВСКАЯ @OLGA_BRILEVSKAYA
СТИЛИСТ-ХУДОЖНИК ПО КОСТЮМУ: ЮЛИЯ ОСИПОВА @YULIAMAY_STYLIST
АССИСТЕНТ СТИЛИСТА: ИРИНА ИЛЬЯШЕНКО @ILISHEN
ВИЗАЖИСТ И СТИЛИСТ ПО ВОЛОСАМ: АРТЕМ ЛЯЛЬКИН @ARTMLYALKIN @AUTHENTICALOVE
СЕТ-ДИЗАЙН:
СТУДИЯ KRAPIVA @KRAPIVAKRAPIVA
ТАТЬЯНА ГУСЕВА @TAYGUSEVA
ОДЕЖДА:
BOSCO DI CILIEGI
GAPANOVICH
TEGIN
PEPA SALAZAR
СЕРЬГИ PANCONESI
БЛАГОДАРИМ ТЕАТР «МОСТ» ЗА ПОМОЩЬ В ПРОВЕДЕНИИ СЪЕМКИ.