Вера Семенова — актриса театра МОСТ

Театр МОСТ в Телеграм: https://t.me/teatrmost 

Театр МОСТ в ВКонтакте: https://vk.com/teatrmost

Это одно из самых сильных знаковых событий, которое произошло со мной в театре. До этого спектакля я читала Достоевского просто для того, чтобы прочитать. Не анализировала, не прочувствовала. Когда начала заниматься ролью, то все перечитала. И только тогда я поняла, что это невероятная литература. Пришло осознание его гения. Да, и прежде «Идиот» меня поражал, и в памяти у меня осталось, что я не могу войти в театр: с книгой стою перед дверью, и хочу успеть еще чуть-чуть, что-то уловить. А вот при перечитывании уже все меня останавливало. Самое большое потрясение — это «Братья Карамазовы». Я хотела сыграть все мужские, все женские роли, все на себя примеряла. И кто мне больше всего противоположен, от кого сильнее всего воротило — Смердяков, — его мне больше всего хотелось сыграть, чтобы понять, как это быть им. Для меня бы это был пункт в копилку, что я смогла создать этот далекий от меня образ, понять, как он таким стал, не оправдать, а именно понять. Я бы хотела найти, за что можно зацепиться, увидеть в нем что-то человеческое, не сразу же он таким родился. Провести раскопки, как происходит потеря человеческого. Вместе со зрителем. Иначе просто неинтересно. Плохой герой — и что? Мне вообще интереснее мужские персонажи: войти в их мир, прочувствовать изнутри.

В начале работы над ролью ты далек от своего героя. Все происходит постепенно. Вот Анна Григорьевна (из спектакля «Сны Анны»). В какой-то момент произошло что-то необъяснимое. Что-то щелкнуло внутри, и весьма основательно. Я почувствовала, поняла ее.

Все произошло неожиданно. Эту роль должна была исполнять Людмила Анатольевна Давыдова, но случилась пандемия, не было возможности приезжать на репетиции. И наш режиссер предложил мне просто начитывать текст. И сразу со мной что-то произошло. Щелчок внутри, мурашки по спине. Такое со мной было впервые.

Обычно ты в поисках зацепок, чтобы соединиться со своим персонажем, чтобы транслировать через себя героя. Это занимает разное время. Сейчас мы репетируем «Дни Турбиных», начали примерно 10 месяцев назад. Но до сих пор я не чувствую себя Еленой. Мне кажется, это будет еще долго длиться. Процесс поиска героя очень интересен. В этом, наверное, смысл профессии актера.

С раннего детства я знала, что стану актрисой. Родилась с внутренней потребностью так выражать себя. Мама отдавала меня в разные кружки: бальные танцы, хореография, вокал, театральный кружок, — тем самым показывала мне пути взаимодействия с людьми и внешним миром. Можно учиться в музыкальной школе и выражать себя через музыку, когда ты садишься и играешь музыкальное произведение. Я окончила музыкальную школу, но от этого со мной ничего не происходило. А вот выход на сцену — мне было 5–6 лет — такое представление себя миру мне понравилось. Танец тоже доставляет удовольствие, со мной что-то делает. Сцены тогда не боялась совсем, сейчас я больше боюсь сцены. Понимаю ответственность, переживаю. Маленькая я этого не чувствовала. Выступала везде. Могла выступить перед бабушками на площадке: пела им песни, читала стихи. Была очень открытой.

Первое образование у меня техническое (экономическое). Таким было решение родителей. И это был сбой системы, моей системы. В тот момент мне было все равно, куда поступить: куда сказали, туда и пошла.

Сместились приоритеты. Это был подростковый бунт.

Мне стало нравиться краситься, проводить время с мальчиками, гулять. У нас семья железнодорожников, и само собой разумелось, что я тоже буду железнодорожником. Но здесь я стояла твердо: что угодно, только не это. Поэтому выбрала факультет экономики и управления в строительстве.

Сейчас, когда я стала артисткой театра, мама ходит на все мои спектакли. Папа далек от всего этого. Вот недавно только был спектакль «Книга судеб». И второй раз за мои 15 лет в театре папа пришел посмотреть, и было видно, что ему это было приятно и спектакль понравился.

Уже через два года в институте я поняла, что не нравится буквально все, что мне тяжело. Тело сопротивлялось всему, что я тогда делала. Это была совершенно чужеродная среда, я никак себя там не видела. Да, я нашла там друзей, но все остальное было непонятно. Потом еще шесть лет работала в федеральной компании, связанной с железными дорогами. Но у меня уже был театр — каждый вечер, а окончательно перешла в театр семь лет назад.

В моей жизни были и прыжок с парашютом, и конный спорт, и серфинг. Когда я выбираю то или другое, это мой внутренний выбор: возникает желание. С лошадьми у меня с детства — не могла пройти мимо них. Так и серфинг — мне очень захотелось попробовать. И я увлеклась. Меня это будоражит. Даже от одной мысли, что летом смогу покататься на серфинге, у меня мурашки по телу. Меня это больше заводит, нежели страшит. Первый раз я полетела одна в профессиональную школу серфинга на Бали. Было очень сложно. Физически тяжело. Были моменты, когда я прямо в море плакала. Тренер кричит: «Греби!» — а у меня нет сил грести. Это было на пределе человеческих возможностей. Когда не можешь, но преодолеваешь и делаешь. Возможно, здесь есть параллель со сценой: когда что-то преодолеваешь для себя невозможное, потом от этого получаешь удовольствие и наслаждение. Невозможно описать, что происходит внутри, когда, наконец, укрощаешь волну. Потом были Шри-Ланка и Таиланд. Для меня это не спорт, это что-то внутри.

Так и парашют. Мне важно было сделать шаг из самолета, прыгнуть в неизвестность. Слишком много лет я работала в офисе, была в комфорте. И вот ты на высоте и не знаешь, что будет дальше. Тебе страшно, надо нырнуть, сделать этот шаг.

Многочасовые репетиции изнурительны. Чтобы восстановиться, я люблю просто полежать дома на диване, выдохнуть, посмотреть какие-нибудь сериалы, чтобы разгрузить голову. По большей части даже не физическое тело страдает, а ментальное. Все крутится в голове. Надо успокоить голову. Чтобы успокоить тело — теплая ванна, массаж, музыка на лечебной частоте.

Удивительно, что каждый Новый год я смотрю один и тот же набор фильмов. Ты их ждешь и хочешь снова увидеть. Это же надо было так снять! Вот «Бриллиантовая рука», каждый раз я смеюсь этим шуткам, как в первый раз.

Из режиссеров — Уэс Андерсон. Его картинка, цвет, свет, композиция, архитектура кадра сводят меня с ума. Не один какой-то фильм, а все его фильмы.

Вещи я выбираю по настроению, по внутренней потребности. Если мне тяжело, то выберу образ, добавляющий мне уверенности, дерзости. Красную помаду, массивные украшения, прозрачную одежду. Мне очень нравится наряжаться, меня это вдохновляет. Я влюбляюсь в вещь, прежде чем ее покупаю. Потом уже дома начинаются страдания с сочетаниями. Я не мыслю комплектами, и потом сижу перед шкафом: что же мне надеть?!

Моя любимая косметика, к сожалению, ушла из России: мне очень нравилась Kiehl’s. Там была замечательная ночная сыворотка. Сейчас в поиске замены, которая бы мне подошла. Ищу в корейской косметике. Мне понравился крем All In One от HYGGEE. Он подходит для моей сухой кожи: питает и увлажняет. А вообще я называю себя жертвой маркетинга. Покупаю все, что рекламируют. Ничего не могу с этим поделать: мне кажется, что нужно все. Потом этим всем не пользуюсь — отдаю. Так же с ароматами. Покупаю все, потом меня от них укачивает. Даже если первые ноты аромата нравятся, потом он раскрывается на мне сладостью, от которой мне плохо становится. Сейчас в поисках своего аромата. Сегодня утром нанесла парфюм моего молодого человека, и он мне отлично подошел. А на нем этот аромат мне не нравится. Из классики много лет неизменно привлекает аромат Figuier Eden от GIORGIO ARMANI. Очень легкий и свежий. Это мой аромат, но не подходит для зимы, он летне-весенний.

Для меня запахи, ароматы очень важны. Недавно я купила итальянскую косметику для волос HempCare — и вдруг поняла, что в аромате шампуня запах отеля в Праге в мою первую поездку в Европу. Я окунулась в свои воспоминания. Если продолжить игру в ассоциации, то из моего подросткового возраста смена времен года — переход осени в зиму, — когда появляется первый настоящий холод. Это аромат, который я тогда попробовала у моей подружки. И теперь, когда начинается зима, я его вспоминаю. Мне кажется, это был Versace Woman. Он сладкий, мне не подходит, но я его всегда вспоминаю в эту пору.